«Настоящее слишком живо, слишком шевелит, слишком раздражает; перо писателя нечувствительно переходит в сатиру» Михаил Булгаков Давно собирался перечитать Булгакова. Тут и подвернулся случай...
«Настоящее слишком живо, слишком шевелит, слишком раздражает; перо писателя нечувствительно переходит в сатиру» Михаил Булгаков Давно собирался перечитать Булгакова.
Тут и подвернулся случай. Прочел заметку "Иисуса задержали на Патриарших". Подумалось, как бы отреагировал Булгаков на эту увертюру. Раскрылись страницы "Мастера и Маргариты". Появились ассоциации с романом. Перечитал. И вот, взгляните, под строчками Булгакова, выписанными по ходу чтения романа, излагаю суть случая, описанного в заметке. Итак... Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Сразу заметим, что при приближении граждане обернулись служителями правопорядка, в медицинских масках под шапками. Да, следует отметить первую странность этого… Несмотря на запрет вести строительные работы во время пандемии коронавируса, какие-то рабочие вели на Патриарших строительные работы. Тут приключилась вторая странность… Патруль полицейских(!) не обратил ни малейшего внимания на рабочих, которые без всяких масок и перчаток гуртом возились на своей стройке. Хотя «При выходе на улицу москвичи и жители Подмосковья обязаны соблюдать дистанцию не менее 1,5 метра».И тут знойный воздух сгустился перед ним, и соткался из этого воздуха прозрачный гражданин престранного вида. Пока воздух сгущался перед первым полицейским, он сгустился и перед вторым. Какой-то гражданин престранного вида, гулял на Патриарших с собакой, не догадываясь, что фатум уже навис. -Сегодня вечером на Патриарших прудах будет интересная история… Это сказал один из стражей порядка, и они решили внести в эту "интересную историю" свою лепту - подхватить гражданина под руки и в ритме токкаты отвезти куда надо. Их нисколько не удивило, что гражданин стал возмущаться - он возле своего дома. Сквер не огорожен, запретительных знаков нет. Постановление Мэра гласит, что разрешен «выгул домашних животных на расстоянии, не превышающем 100 метров от места проживания», Объявление на решетке тоже гласит: "Во избежание заражения коронавирусом просим ограничить свое пребывание на парковых территориях". Человек для стражей власти становится субститутом, заменяющим коварного злодея, которого они не могут найти. Ну пусть будет хоть этот, - скажут себе служивые. …И, когда они наклонились к нему, прошептал: -Имейте в виду, что Иисус существовал. -Когда? – спросили они гражданина. -Секунду назад, до того, как вы его задержали. А теперь он - задержанный, и стоит перед вами, и имеет к вам просьбу. Ему нужно отвести Платона домой. [img]"[/img] Они попросили паспорт, где на строке "Имя " значилось "Иисус". Потом попросили паспорт Платона. Но узнав, что Платон не имеет паспорта, поскольку он собака, отказались от этой просьбы.-За что вы меня задерживаете? Какие доказательства? -И доказательств никаких не требуется… -Это почему? - спросил задержанный. Ну пора было уже его увозить, ведь нужно было еще определить в какой участок – не везде возьмут по известным причинам. И сейчас же с площадки сада под колонны на балкон двое легионеров ввели и поставили перед креслом прокуратора человека… -А где же кресло? – спросил Иисус. -А кресло в камере. Все 15 суток оно твое. -Хорошо. Но собака со мной? -Нельзя. -Тогда я отведу ее домой, а вы будете меня сопровождать. -Нельзя. Таков ультиматум. Платон им для утилизации не подходил. Иисус ему крикнул, чтобы шел домой. Ведь взял он своего философа когда-то щенком, из приюта, и очень к нему прикипел. А тут брось его на улице! Ты не можешь даже и думать о чем-нибудь и мечтаешь только о том, чтобы пришла твоя собака… Они затолкали его в будку машины. Арестант же тем временем продолжал свою речь… -Я гулял рядом с домом. Выгул собак разрешен. Бросили мою собаку в парке. Вот у вас есть собаки? Патрульные полицейские закивали. Иисус был поражен. Человек, у которого есть собака, даже если он полицейский, не может быть таким жестоким, но у него в руках административная статья "Неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции", которую можно приклеить любому. Пусть Иисус не буян, для фикции сгодится, иначе дадут по шапке, скажут: -Что ж ты , сержант Петров, такой м-к! не понимаешь, тампонаж нам нужен, чтоб заполнить пустоту нарушений. - Беда в том, - продолжал никем не останавливаемый связанный, - что ты слишком замкнут и окончательно потерял веру в людей. "Теперь он обращается уже не к ним, - поняли охранники. - А к тому, кто выше…, хм, совсем выше. Причем, наверное, выше всех в этой стране". И думали об этом 7 часов – перевозя задержанного, ведь отделения полиции превратились в транзитные станции, переправляющие задержанного дальше и дальше, для составления мудреного документа - протокола. Но все оказывается зря, когда непонятно зачем. Несмотря на видеозаписи, где Иисуса ведут и заталкивают в каталажку на колесах, где Иисус не кричит, не ругается, и не пытается вырваться, Суд признает правдой ложь, содержащуюся в Протоколе. Иисуса обвинят в неповиновении, с выплатой одной тысячи рублей. -Правду говорить легко и приятно, - заметил арестант. -Мне не нужно знать, - придушенным, злым голосом отозвался Пилат... А не нужно потому, что человек - это супинатор для власти, когда нужно, тогда и наступит. Вот и конец простой истории на Патриарших. Вот поэтому-то "рукописи не горят", что сюжет продолжается... Ах, да, чуть не забыл сказать о главном. Платон, как истинный философ, по-тихому ретировался с Патриарших, «дабы не замели». Конечно, он мог бы подождать самого Патриарха, который в этот день надумал проехать с иконой и Мерседес-эскортом вокруг Москвы, дабы вступить в сражение с коронавирусом, но мигалки на машинах Патриарха что-то не мигали... [img]"[/img] "Патриарх с минуты на минуту может появиться на Патриарших..., но дома волнуется Аннушка, надо спешить", - подумал наш Платон, пока преодолевал те самые 70 метров к своему дому. ...Тем временем Аннушка увидела в сводках новостей, что "Иисуса задержали на Патриарших" и "разлила масло". Она побежала встречать Платона, а следом и отпущенного мужа, чтобы они не поскользнулись. Небо над Москвой как бы выцвело, и совершенно отчетливо была видна в высоте полная луна, но еще не золотая, а белая. Дышать стало гораздо легче, и голоса под липами теперь звучали мягче, по-вечернему. «…Его жизненным опытом становилось то, что он читал. Даже события реальной жизни, совершавшиеся на его глазах, Булгаков впоследствии пропускал сквозь призму литературной традиции, а старые литературные образы преображались и начинали новую жизнь в булгаковских произведениях, освещенные новым светом его гения». Б.Соколов И спасибо! Сегодня время Булгакова. Источник
Свежие комментарии