Маска

[i]Джим Керри — уникальный комик. Его актерская техника заключается в преобразовании собственного тела в очень чувствительную и очень пластичную субстанцию, находится в постоянном контакте с окружающим миром. Воплощая на экране части людей (хотя в его фильмографии достаточно и нечеловеческих сказочных персонажей), он избегает любой статичности, монументальности, застывших неподвижных форм.

Его персонаж никогда не знает покоя, он всегда открыт к внешним воздействиям и внутренним импульсам...

Джим Керри — уникальный комик. Его актерская техника заключается в преобразовании собственного тела в очень чувствительную и очень пластичную субстанцию, находится в постоянном контакте с окружающим миром. Воплощая на экране части людей (хотя в его фильмографии достаточно и нечеловеческих сказочных персонажей), он избегает любой статичности, монументальности, застывших неподвижных форм. Его персонаж никогда не знает покоя, он всегда открыт к внешним воздействиям и внутренним импульсам. Перед нами так называемое «не готовое» тело, находящееся в постоянном становлении. И становление это не знает идентичности, устоявшихся норм, оно асоциальное, даже анархическое. Из всех фильмов Джима Керри я люблю «Маску», которую поставил режиссер Чак Рассел, и «Лжец, лжец» режиссера Тома Шэдьяка. Первый фильм вышел на экраны летом 1994 года и был одним из трех очень успешных для карьеры Джима Керри. Все знают сюжет «Маски», поэтому смысла пересказывать этот фильм нет. Именно в этом фильме Керри явил миру то, что я называю внутренним телом персонажа, в картине противопоставляется внешнему, социальному телу.

[img]"[/img] Экспозиция ленты демонстрирует нам банковского клерка Стэнли Ибкиса — полного неудачника и увальня, которого используют и над которым издеваются все встречные и поперечные. Ему недостает личной жизни, единственная радость Стэнли — видеокассеты с мультфильмами и верный пес Майло. Воплощая Ибкиса до превращения в Маску, Керри показывает героя, который не способен ничем овладеть — ни собственным телом, ни внешними обстоятельствами. У него из рук валятся предметы, его обманывают в автосервисе, не пропускают в ночной клуб и унижают на глазах у симпатичной блондинки. Наконец, разваливается даже автомобиль, который ему выдали на замену. Его может спасти только чудо, и таким чудом становится маска ночного скандинавского бога Локи, которую он находит в реке. Маска освобождает внутреннее тело Ибкиса, и это очень своеобразное тело — невероятно пластичное, мультипликационное, неуязвимое. Это тело, о котором может мечтать только ребенок. И фактически все реплики Маски — это цитаты из разнообразных фильмов, потому что именно кино и является его сущностью, стержнем его внутреннего «Я». Маска действует по принципу высвобождения внутреннего, она не может дать человеку то, чего он не имел раньше. [img]"[/img] «Лжец, лжец» предлагает несколько иную стратегию. Здесь также имеется магический элемент, который вызывает трансформацию героя, и он также связан с высвобождением внутреннего тела, только на этот раз преобразование происходит по воле пятилетнего мальчика, который хочет, чтобы его отец не врал хотя бы двадцать четыре часа подряд. И на этот раз Кэрри играет отнюдь не лузера, который не может найти себе пару и справиться с окружающими. Напротив, его адвокат Флетчер Рид — редкий циник, который ради карьеры способен на что угодно, прежде всего на откровенную ложь и искажение фактов. Конечно, изменить его также может только чудо. И трансформация героя здесь показана через бунт собственного тела, сопротивляющегося лжи. Тело здесь транслирует правду, старательно скрытую социальной мимикрией персонажа, его профессиональными навыками и карьеризмом. Пластика Керри в этом случае очень напоминает конвульсии, которые неподвластны волевому усилию. Тело героя распадается на определенные автономные составляющие, действующие отдельно, и могут обозначать и потерю свободы (как в случае с рукой, которая пишет независимо от желания героя), и определенный остаток особой идентичности героя, как в случае «клешни», которой он пугает своего сына. [img]"[/img] Поддающимися становятся слова, которые также транслируют преимущественно телесную правду. Вся дальнейшая карьера Джима Керри построена на этом приеме. Конечно, в более поздних киноработах актера эксцентрики и конвульсий становилось все меньше, и сюжет держался на весомых социальных конфликтах, однако никуда не исчезло разделение на два тела — внешнее и внутреннее, видимое и невидимое, явленное миру и скрытое от него. Для меня Джим Керри — трагический герой нашего времени, распятый на социальных условностях и идеалистических устремлениях своего внутреннего тела. [img]"[/img] Источник